Ив Кусто, Филипп Кусто. Чтобы не было в море тайн.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Рассказывает Филипп Кусто

Она не плывет, а струится, течет, и голова ее плавно ходит слева направо, справа налево в лад с движением всего тела. Только глаз кажется неподвижным, хотя он вращается вместе с головой, – он фиксирует меня, ни на миг не отрываясь от добычи или возможного противника.

При каждом ее движении кожу бороздят тысячи шелковистых морщин, оттеняя ту или иную могучую мышцу. Кристально чистая вода словно не существует – она висит в абсолютной, ничем не замутненной пустоте, нас больше ничто не разделяет.

Никакой угрозы, никакого намека на агрессию. Движения и поведение акулы выражают только подозрительность с оттенком пренебрежения. Тем не менее она вселяет страх. Я изумлен и испуган, душа полна тревоги. Стараясь не шуметь, непрерывно плаваю по кругу, чтобы все время видеть ее перед собой.

Есть что-то волшебное в ее внезапном появлении и царственном величии. До поверхности воды далеко, я ее не вижу, и от этого впечатление чуда еще сильнее. Новый поворот... Круг, описываемый акулой, то растет, то сужается под влиянием ее примитивных импульсов или ничтожных перемен течения. Это беззвучное вращение – словно танец, подчиненный непостижимым законам. Эти холодные голубые линии внушают мне такое чувство, как будто меня окружает паутина, сотканная из жестокой и в то же время прекрасной силы. Мне чудится, что я с начала времен кружусь вместе с ней в хороводе. Рисунок танца безупречен. Вдруг меня точно громом поражает мысль, что передо мной слуга смерти. И сразу очарование разрушено. Да, эти идеальные обводы, этот льдисто-голубой камуфляж и могучий, грозный хвост – все предназначено для убийства. Я снова воспринимаю воду, она мягко течет между пальцами, но сопротивляется ладоням. Я нахожусь на глубине тридцати пяти метров в прозрачной толще Индийского океана. С запасом воздуха на тридцать минут и с кинокамерой в руке я отнюдь не легкая добыча. Мы кружимся всего-то несколько секунд, и сверху доносится неровный стук мотора: за мной наблюдают с катера.

Большая голубая акула продолжает наступление, придерживаясь тактики, искони присущей ее племени. Поистине, великолепный экземпляр – больше двух метров в длину; и челюсти ее (я это знаю, приходилось видеть) оснащены семью рядами острых, как бритва, зубов. Я уже начал не спеша всплывать, имитируя атаку каждый раз, когда голубая подходит достаточно близко. Она воспринимает вибрацию от малейшего моего движения, улавливает даже самые незначительные изменения кислотности, даже самые слабые запахи и, конечно же, не даст застигнуть себя врасплох. Акула развивает скорость больше тридцати узлов; пойдет в атаку – вряд ли отобьешься. Но она продолжает медленно ходить по кругу, верная осторожности, которая сохраняет ее род с тех пор, как он появился на земном шаре больше ста миллионов лет назад. Я знаю, что круги неумолимо сужаются и что я, вероятно, смогу отразить первый выпад, но знаю также, 7 что это ее не обескуражит. На минуту она опешит, но тут же снова примется описывать хищные круги, выпады участятся, в конце концов она прорвет ненадежную оборону и вонзит свои челюсти в мою плоть. Привлеченные незримыми сигналами, поднимаясь из глубины или рассекая поверхность лезвием спинного плавника, явятся другие акулы. И начнется драка из-за остатков, свирепый пир, кровавая демонстрация жуткой, необоримой силы. Так заведено у больших акул открытого моря.