Школьные занятия юных сталинградцев

Совсем близко знаменательная дата – 75 лет Великой Победы. Хранительница Музея букварей народов мира не может остаться в стороне даже в период самоизоляции, поэтому решила посвятить эту статью довольно трепетной теме - детям военных лет, а именно, их обучению. Где они учились? Хватало ли им учебников и тетрадей? Была ли у них форма? Об этом и многом другом расскажут сами главные герои.

Хотелось бы сказать, что моя бабушка, Римма Владимировна Миронова, является ребенком Сталинграда и носит звание труженика тыла. Когда началась война, ей было всего 10 лет… Отца сразу призвали на фронт, больше она, ее братья и их мама его не увидят. Тогда они жили в Иловлинском районе, все население хуторов эвакуировали. Жить было сложно, еда доставалась редко и неимоверными усилиями. Когда после Сталинградской битвы они вернулись в хутор, их дом, «круглый» и добротный, был разобран на доски, которые пошли на отопление штаба красноармейцев. Жить пришлось в маленьком домике по соседству. Учиться бабушка продолжила ближе к концу войны. По ее воспоминаниям, в 4 классе, куда она пришла, собрались дети совершенно разных возрастов – от 10 до 15 лет. Учительницу прислали молодую, она не всегда справлялась, уроки иногда срывали старшие ребята, по-видимому, отвыкшие от школы за время войны. Путь к школе лежал не близкий – несколько километров. Так или иначе, она возобновила свою деятельность, а бабушка, окончив 7 классов, пошла работать – она была старшей сестрой, нужно было помогать маме. До сих пор удивляет и поражает ее тяга к знаниям – Римма Владимировна, в свои 89 лет, помнит наизусть стихи Маяковского, Лермонтова, Пушкина. Она рассказывала также, что еще в войну, стоя на квартире у людей, которые их приютили, взахлеб, часто по ночам при свете луны читала «Морского дьявола» (« Человек – амфибия») А.Р. Беляева, подаренного добрым дедушкой.

Как вы понимаете, этот случай не единственный, так жили многие дети военных лет и не только в Сталинграде. Старожилы Узбекистана вспоминают те времена.

«Несмотря на войну, многие дети учились, ходили в школу, в чем придется. Школы работали, но мало кто учился, все работали, обучение было до 4 класса. Были учебники, а тетрадей не было, дети писали на газетах, старых квитанциях на любом клочке бумаги, какой нашли. Чернилами служила сажа из печи. Её разводили водой и наливали в баночку — это были чернила. Одевались в школу в то, что было, определенной формы не было ни у мальчиков, ни у девочек. Учебный день был короткий, так как нужно было идти на работу.

Однако, учебников было мало. Если человек пять жили рядом, то им давался один учебник, и они все вместе собирались у кого-то одного и читали, готовили домашнее задание. Давали одну тетрадь на человека делать домашнюю работу. Здания школ оставляли желать лучшего».

Если говорить об эпицентре Сталинградской битвы – самом славном городе – герое – то здесь, конечно, приходилось все восстанавливать из руин.

Поражает и восхищает самоотверженность учителей, строителей, добровольцев и тяга к знаниям детей, у которых не было даже вдоволь еды.

Хотелось бы поместить сюда часть рассказа Людмилы Павловны Овчинниковой, журналиста, которая была ученицей в школе разрушенного Сталинграда во время войны. Она узнала о школе совершенно случайно, когда шла за пайком на разрушенный завод «Лазурь».

«Закинув мешок за плечи, я прошла несколько шагов, и вдруг на обугленном столбике увидела приклеенный листок, на котором было написано: «Дети с 1-го по 4-й класс приглашаются в школу». Был указан адрес: подвал завода «Лазурь». Я быстро нашла это место. Из-за деревянной двери подвала вырывались клубы пара. Пахло гороховым супом. «Может быть, здесь будут кормить?» – подумалось.

Вернувшись домой, сказала маме: «Пойду в школу!». Она удивилась: «Какая школа? Все школы сожжены и разбиты».

В феврале-марте 1943 г. единственную в Краснооктябрьском районе Сталинграда начальную школу (4 класса) посещали 76 учеников. Она открылась в «полуразрушенном здании.

Перед началом осады города я собиралась пойти в 4-й класс. Радости не было предела.

Спустившись в подвал, над которым было написано: «Школа», я увидела сколоченные из досок длинные столы и скамейки. Как оказалось, каждый стол был закреплен за одним классом. На стене вместо доски была приколочена зеленая дверь. Между столами ходила учительница – Полина Тихоновна Бурова. Она успевала дать задание одному классу и вызвать к доске кого-то из другого. Разноголосица в подвале стала для нас привычной.

Вместо тетрадей нам выдали толстые конторские книги и так называемые «химические карандаши». Если смочить кончик стержня, то буквы выходили жирные, четкие. А если постругать ножом стержень, и залить водой – получались чернила.

…Вспоминая те дни, я больше всего удивляюсь тому, каким образом в детях теплилась тяга к учебе. Ничто – ни материнское наставление, ни строгие слова учителя не могли бы заставить нас перебираться через глубокие овраги, ползти по их склонам, идти по тропкам среди минных полей, чтобы занять свое место в школе-подвале за длинным столом.

Мы собирали в руинах пригодные кирпичи и складывали их в штабели около своей разбитой альма-матер. Ее построили перед войной, и она тогда казалась нам дворцом среди наших деревянных домиков. В июне 1943-го здесь появились каменщики, арматурщики. С барж рабочие сгружали кирпичи, мешки с цементом. Это были подарки разрушенному Сталинграду. Началось восстановление и нашей школы.

В октябре 1943 года мы пришли в первые, отремонтированные классы. Во время уроков слышали стук молотков – в других помещениях продолжались восстановительные работы».

Вот так неимоверными усилиями за полгода была вновь отстроена школа, лежавшая в руинах. Отметим, что об учебниках не сказано ни слова – их просто не было. Учительница по началу сама обучала детей без каких бы то ни было наглядных пособий и материалов.

Если говорить в целом об образовании в Сталинграде после битвы, то можно найти следующую информацию.

Почти сразу после начала восстановления города стали открываться школы. Так, в начале апреля 1943 г. возобновили свою работу 25 начальных, неполных средних и средних школ, где продолжили обучение 3 918 учащихся. По городу также удалось организовать 10 детских садов на 550 детей. Во многих школах были организованы школьные буфеты и горячие завтраки для учащихся.

Основную помощь в деле восстановления и ремонта школьных зданий оказывали добровольцы – черкасовские бригады (названы в честь воспитательницы А.М. Черкасовой, предложившей своими силами восстанавливать школы и сады), комсомольцы.

В восстановленных школах, приведенных в порядок к началу нового 1943/44 учебного года, не хватало наглядных и учебных пособий, школьной мебели и необходимого оборудования. Правда, в Сталинград было прислано много учебников в качестве подарков, но они на 70 % были непригодны к использованию, поскольку были изданы ранее 1935 г.

Школьные занятия были возобновлены практически сразу же после освобождения города. Это позволило собрать детей в безопасном месте под присмотром учителей, не допустив их гибели на заминированных улицах города.

Так в условиях жесткой нехватки еды, одежды, учебников, тетрадей, средств первой необходимости труженики тыла совершали свой подвиг – возводили здания, учили детей, учились сами, заботились друг о друге во имя настоящего и будущего, в котором мы сейчас находимся. Пусть память об этом подвиге будет жива.